Царская семья: последние дни, расстрел, обретение останков
Новые книги о Царской семье
АРЕФА
valid xhtml
valid css

Виталий Шитов, Николай Неуймин: «Находка останков Алексея и Марии - не случайность. Знали, где искать...»


Окончание


Начало в номере от 07.11.07

Могилы убийц - на Донском и Новодевичьем

Виталий Шитов: Первым рассказал мне о расстреле царя мой сослуживец Скобелин. В 1918 году мальчишкой бегал к дому Ипатьевых, куда перевезли из Тобольска царскую семью. Попробовал увидеть что-то. Через 4-метровый забор? Соорудили в одну ночь с 29 на 30 апреля. Сотня плотников, сотня подвод с досками, ни щелочки. Отец Сережку выпорол, а он не угомонился. Когда белочехи взяли Екатеринбург и в доме надежной охраны еще не было, проник внутрь. От одного из сундуков отколупал царский вензель, думал, золотой. Сергей Александрович мне его подарил, лежит в моем царском архиве.

У дома перебывало множество хозяев. После войны - музей революции, антирелигиозный, следом - областной партийный архив. Эти порушили все перегородки, в той комнате остался лишь свод. В дом никого, понятно, не пускали, только VIP-персон, по звонку из обкома партии. А в 70-м поселилось областное управление культуры, где работал после университета. Заканчивал я журналистский факультет, стал фотожурналистом. Как чувствовал, что дому жить недолго. И все отснял: фасады, лепнину, панно. Ипатьев был инженер-путеец, богач.

У меня там была фотолаборатория, так что последний императорский дом стал моим домом. Иногда ночами оставался один. Мистического трепета, правда, не испытывал, хотя уже многое знал. А охранники отказывались от ночных дежурств.

В 76-м пошли слухи, что будто бы готовится снос. Наша интеллигенция осторожно пыталась защитить историческую ценность, но куда там, если указание - из Москвы, решение Политбюро ЦК КПСС. Опять в мгновение ока появился огромный забор без просветов. Ночью подогнали экскаваторы, бульдозеры. И все это я снял камерой, спрятанной под свитером. Заезжал за забор в нашем "культурном" служебном автобусе. Он всегда стоял во дворе, в гараже, к нему привыкли, а тут мы на нем мебель перевозили. Из окошка снимал, снимал. Многотонная клин-баба била по стенам два дня.

Сейчас свой альбом вам покажу.

Вот гостиная, где последний раз молилась семья, тот самый камин, в архиве перед ним размещался ленинский уголок с маской вождя. Вот восточный фасад, окно в подвал... Вид из комнаты царя, царицы и наследника: я хотел увидеть, что видели они из окна, забеленного известью. Только крест на куполе Вознесенской церкви. А это... незадолго до сноса почему-то разрешили студентам института культуры показать учебный спектакль, драму испанца Гарсиа Лорки "Дом Бернарды Альбы". Я снимал эти сцены: женщины в черном в день похорон, бревно на канатах, свечи. Женщин - одиннадцать. Столько же, сколько людей здесь было убито... Это - обозначенное на асфальте место расстрела, оно пусто. Видна стена нового Храма на Крови, поглотившего историческую часть дома, там комната воссоздана. Конечно, никому не показывал фотографии, боялся.

Э.М.: Чем вызван такой глубокий интерес к этой главе нашей истории?

Николай Неуймин: Я - большой патриот своего Екатеринбурга, давно занимаюсь его прошлым. По-моему, в его истории XX века нет более значимого для будущего, эпохального события, чем это. Фетиша из фигуры Николая II мы с Шитовым не делаем. Слабый, нерешительный человек волею судеб был поставлен во главе огромной державы, которая могла управляться только крупной, сильной личностью, желательно с помощью кнута. Будь он королем, к примеру, маленькой Дании, безмятежно правил бы до конца. Мы больше думаем о том, с чем прошлое уходит в будущее. Краеведческий интерес... И - само это чудовищное преступление, дикая расправа над юными девушками и несчастным больным мальчиком!

В.Ш.: Расстрел обозначил поворот национальной судьбы, почему и важна здесь любая подробность.

Н.Н.: Знаете, где мы недавно в Москве побывали и что увидели: могилу Юровского на Донском кладбище. Медведева (Кудрина) - на Новодевичьем. Никто из проходящих мимо ни о чем не догадывается. На мраморной плите написано: "полковник, моряк, чекист". Кто знает, что на особо почитаемом кладбище лежит убийца детей! Некоторые из расстрельщиков, позже сделавшие карьеру, понимали, что гордиться содеянным не стоит. Если и писали "участвовал в расстреле царя", то в партийных анкетах, где врать было нельзя. Впрочем, на предвыборных уличных плакатах Никулина, помощника Юровского, в течение 30 лет депутата Моссовета, москвичам сообщалось о славном эпизоде из биографии кандидата. А Ермаков, малограмотный субъект, вовсе писал заявления с просьбой об ордене.

Э.М.: Как же вы искали то, что, казалось, найти невозможно?

В.Ш.: До нас уже после того, как были обнаружены 9 из 11 расстрелянных, копали вокруг многие известные уральские ученые, историки, археологи, но в конце концов иссякли и энтузиазм, и деньги. Мы начали позже всех, два с лишним года назад. С документов. Версии шли в дело, если обоснованы документально. И еще: мы искали не несоответствия, а, напротив, совпадения.

Н.Н.: У нас в распоряжении были записка Юровского и его воспоминания, 1922 год. Воспоминания чекиста Сухорукова, возглавлявшего похоронную команду, 1929 год, областной партархив. Стенограмма встречи старых большевиков, 1934 год. Записанные на радио в 1963-1964 годах по указанию Хрущева воспоминания оставшихся в живых участников. Задача наша была - наметить перспективное поисковое поле. Надо было расшифровать ключевое слово "неподалеку". Неподалеку от главного захоронения на Старой Коптяковской дороге. Сколько это - 5 метров, 55?

Первое захоронение - в низине, где протекает полувысохший ручей, после дождя - болотина. Сжигать там было бы глупо, да и не получилось бы. Внизу, в пойме ручья, уже все перекопано, а вверх на юг поисковики не поднимались. Юровский тогда дал команду: одним - жечь костер, другим - копать яму. Времени у них было мало. Мы проверяли по календарям - ночь была короткая, лунная. Копающие и сжигающие должны были находиться друг от друга в пределах голосовой слышимости. Левый берег - сухой, возвышенный, с поляной. Логика вела туда.

Мы не раз последовательно реконструировали весь путь: как везут на телегах тела от Ганиной Ямы к Поросёнкову логу, переезжают переезд, перегружают в грузовик, который вскоре застрял, вытащить не удается, разгружают. Керосина хватает лишь на двоих. Царевича надо уничтожить по политическим соображениям - наследник! А за царицу приняли другую женщину...

Э.М.: Ну и дальше вы взялись за лопаты?

Н.Н.: Не было у нас такого права! Кто мы такие - посторонние люди, частная инициатива. Нужно официальное разрешение специальной организации, которая проводит раскопки, участие специалистов. Обратились в Научно-производственный центр по охране памятников, имеющий открытый лист на такие работы. Нам очень помог в плане организации Андрей Григорьев, заместитель гендиректора. Он и сам "загорелся", ездил с нами в Поросёнков лог.

Поисковые работы вел екатеринбургский военно-исторический клуб "Горный щит". Он давно ищет и хоронит останки погибших в Отечественной войне под Ленинградом и Новгородом. Есть опыт, умение, интуиция. Леонид Вохмяков, Сергей Плотников, Александр Кручинин, Кирилл Якимов копали в выходные, без всяких денег. Начали мы 11 июня с того, что под руководством археолога Сергея Погорелова провели неглубокие траншеи. Через полтора месяца, 29 июля, у Вохмякова просел щуп в мягкой земле, похоже было на яму. Саперной лопаткой снял дерн, под ним оказался слой угля, а в 60 сантиметрах от поверхности - кость...

И вот ведь что интересно: лежал на поляне ствол поваленного дерева, мы вдоль него столько дней ходили. Останки нашлись почти у самой вершины ствола, будто осина подсказывала и вела к этому месту. От "мостика из шпал" всего-то метров 60-70.

"Мы теперь действительно семья"

Э.М. (Звоню внучатому племяннику Николая II, главе Дома Романовых): Николай Романович, два года назад "Известия" печатали интервью с вами, вы сказали: "Думаю, что их никогда не найдут".

Николай Романов: Это, конечно, чудо. Всем сердцем верю, что это именно так: произошло чудо, и мы получим исчерпывающие доказательства того, что найдены сын и дочь государя.

Э.М.: Как вы думаете, почему останки Алексея и Марии уничтожили первыми?

Н.Р.: Да просто потому, что они - самые маленькие, хрупкие. Не начинать же убийцам свое ужасное дело с самого крупного человека - толстого доктора Боткина. И им удалось уничтожить двух детей почти хорошо, если можно... употребить такое слово... Ох, говорим так нормально о страшных вещах.

Э.М.: Все Романовы уже осведомлены о событии? Сколько их вообще сейчас в мире?

Н.Р.: Знаете, многие из нас достигли уже столь преклонных лет, что цифры надо проверять слишком часто. Но, слава богу, рождаются новые Романовы. Я полагаю, нас больше тридцати. Родственное объединение существовало и прежде, а с первыми похоронами мы действительно почувствовали, что принадлежим одной семье. Сблизились и очень тесно связаны, сплочены. Мы теперь действительно семья Романовых.

Э.М.: Вы знаете детали случившегося?

Н.Р.: Не очень многочисленные. Я знаю, что дело в руках следователя Соловьева. Для меня это гарантия того, что все будет происходить серьезно и открыто. Самое важное - получить точную уверенность: да или нет. Не надо торопиться. Я следствию полностью доверяю, как доверял и в 1998-м. Мы готовы ждать столько, сколько потребуется.


08.11.2007
Элла Максимова